Месяц: Февраль 2021

Не так давно имел честь поработать на мастер-классе Константина Борисовича Цзю. Работал, соответственно, фотографом фотографий фотоаппаратом. После некоторой возни с выбраковкой и фотошопом из более чем 500 отснятых кадров зашли всем 74 обработанных снимка.

Альбомы с остальными кадрами можно подсмотреть здесь и тут.

За предоставленную возможность я сердечно благодарю Александра Пересвета.

— 1 –

Шёл то ли ноябрь, то ли декабрь две тысячи семнадцатого года. Я тогда работал «младшим помощником старшего дворника», точнее – подсобным рабочим в бригаде промышленных альпинистов. С перспективной стать «братухой-альппухой». О том, что такое – быть промышленным альпинистом, а в моём случае – «подсобом», здесь долго рассказывать не имеет смысла.

Скажу только одно: работа эта подразумевает неплохую физическую нагрузку. Каждый мой рабочий день – а пахала бригада сдельно, то есть, почти без выходных, отпусков и праздников, «до талого» — любому нормальному человеку показался бы дикостью.

Исключением были дни, когда работать запрещалось по погодным условиям: дождь, ветер более двенадцати метров в секунду и температура ниже минус десяти градусов по Цельсию. И то, просто потому, что при минус десяти герметик застывал слишком быстро. Люди ни при чём. Температурный режим был достаточно «колбасен»: на чердаке и подвале она была плюсовой, около двадцати градусов по Цельсию. На крыше, откуда я подавал парням тщательно приготовленную смесь для герметизации швов фасада дома – около минус десяти. Всё это время на мне был зимний комплект одежды. Математически, перепад был равен тридцати градусам. Сколько раз в течение дня я перемещал своё тело из холода в тепло с чем-то весомым в руках – я не считал. Но потел и грелся я при этом капитально.

Условия работы были таковы, что там не предусматривалась душевая – только вода из труб в подвале. Я почти каждый день ездил туда с одной пересадкой на наземном транспорте, каждый вечер стесняясь своего вонючего, немытого тела, слегка перепачканного в строительной грязи: руки в герметике, одежда, даже сменная – в пятнах краски. Ибо стройка – это стройка, ты пытаешься быть чистым и аккуратным – но получается это далеко не всегда.

Повторюсь. Я пишу об этом просто для понимания того, кем и чем я был на момент две тысячи семнадцатого года. Вдобавок ко всему, влияло не очень правильное питание и огромное количество строительного шлака и, возможно, растворителей да красителей в лёгких. И, что немаловажно, мозгах. Так, как в пятнадцатом и шестнадцатом годах, у меня общаться не получалось. Башка словно наполнилась тормозной жидкостью. И жидкость сия великолепно работала. Если там и присутствовали какие-то мысли, то между ними и выходом на поверхность посредством речевого аппарата стоял какой-то барьер, преодолеть который окончательно вышло только в две тысячи двадцатом году.

Вот кем и чем я был – не смотря на статус первого штурмана команды «Слепые гонки».

— 2 —

Доступ картинг-треку и ряду экспериментов в слепой езде был осуществлён благодаря Льву Наумовичу Железнякову, руководителю «Музея индустриальной культуры», что ранее располагался в Кузьминках.

На данный момент времени здание Музея варварски снесено, на месте ангара пустая асфальтовая площадка с пустой будкой и шлагбаумом. Не знаю и не хочу знать, кого мне за это благодарить, но уверен, что в аду для этих милых и замечательных людей заготовлен специальный котёл, чугунная сковорода да пара натасканных чертей-садистов.

Между Львом Наумовичем и Борей завязалось нормальное человеческое общение. И однажды, совершенно случайно, в разговоре мелькнула информация, что Лев Наумович знал Эрнеста Сергеевича Цыганкова – создателя и руководителя ЦВВМ. Центра высшего водительского мастерства. О том, что это за человек, можно узнать из короткого видео:

По просьбе моего товарища, Лев Наумович связался с Эрнестом Сергеевичем. Просьба первого пилота команды «Слепые гонки» прозвучала осенью две тысячи семнадцатого года. В ноябре или декабре того года Борис Юрьевич созвонился с Цыганковым, коротко рассказал суть нашего вопроса – и тот согласился нас принять. Всё, что нужно было сделать – это приготовить некоторые материалы в качестве элементарной презентации и, собственно, явиться вовремя в назначенный день и час. Товарищ Вишняков ликовал. Я же был слегка в ужасе. И даже, как я помню, не слегка – ибо Эрнест Сергеевич – глыба советского, да и российского, авто и мотоспорта. В ЦВВМ, если кто-то ещё не в курсе, серьёзно готовят военных водителей, мотобат, ГИБДД, водителей ФСБ и ФСО. Насколько мне известно. Плюс, Центр обучает контраварийному вождению и обычных «гражданских» по ценам гораздо ниже запчастей к самолётам фирмы «Боинг». И первые, вводные уроки для любого слушателя — бесплатны. Замануха что надо. У «Слепых гонок» эта схема давно взята на вооружение. Но «ноги растут» — оттуда.

Только представьте. Я. Вонючий и местами грязный подсобный рабочий. Двухкомпонентный герметик для фасадов домов просто так от рук не оттереть, даже растворителем – он капитально въедается в кожу. Уставший и совершенно «непрезентабельный» – вынужден шевелить батонами, двигая своё бренное тело на встречу с этим, бесспорно, великим человеком. Уровня Шумахера, или Сенны. Просто область бытия немного другая: Эрнест Сергеевич тот, кто этих самых Шумахеров и Сенн всея Российской Федерации – готовил. Представьте: вас готов выслушать Ломоносов отечественного авто и мотоспорта, а от тебя разит стройкой, потом и немножечко – дерьмом.

Ситуёвина – трындец. Однозначное фиаско с точки зрения «тогдашнего» меня.

Плюсом ко всему шёл ещё один комплекс. Моя мысль была простой и где-то даже справедливой. Да, эксперименты на картинг-треке, безусловно, интересная и чудесная штука. Она реально даёт слепцу новый мир и новый, как ни странно, взгляд на мир, в котором он варился до прихода на трек. Слепые гонки и водителю авто и мото дают капитальный прирост реакции, при условии тренировок не менее полугодового цикла. И много чего ещё. Это бесспорно, но это – вопрос записывания, протяжки через наш трек кучи людей, и слепцов, и зрячих, и слабовидящих. И всё то, что было у нас тогда, в две тысячи семнадцатом году – это победа в любительской гонке «Слепая ярость» и буквально чуть-чуть опыта работы на треке. В этом ростке автоспорта побывало на тот момент времени не более десятка человек. Из коих в 2017 году чётко светилось два «персонажа»: Борис Вишняков и Николай Никифоров. И писец суслику. Страшно? Стыдно? Ну да. В таком виде и таком облачении, после чердаков и подвалов – однозначно. Страшновато и стыдновато. В отличие от Бориса Юрича и Александра Сааска, с которым они вместе на пару вправляли мне мозг. В сторону — хотя бы не отыгрывать хорька-паникёра, взять жопу в кулак, приободриться и прямым чеканным шагом к Эрнесту Сергеевичу – шагом марш.

И вроде бы как даже вышло у них. Толково вышло.

И либо в начале, либо в середине декабря команда «Слепые гонки» в составе пилота Бориса Вишнякова, штурмана Николая Никифорова, методиста Николая Мраченко и штурмана Дениса Воронцова притопали к товарищу Цыганкову в гости. Прямо в ЦВВМ. Туда, о чём я мог только смотреть, читать и робко мечтать, меняя очередное накрывшееся сцепление на своей «Планете-5» в гараже.

Тогда и я, и, возможно, Борис Юрьевич чётко понимали одно. Маэстро может нас, по крайней мере, выслушать. Когда тебя просто слушает боец с таким уровнем кунг-фу – даже если беседа окончится ничем – в любом случае победа. Это дороже денег. Это как встреча с Михаилом Тимофеевичем Калашниковым, Михаилом Ильичом Кошкиным, с Соичиро Хонда или Энцо Феррари, наконец. Таких светил следы лучей отпечатываются навсегда. Сотрёт те следы только лоботомия. Подобные встречи судьбоносны и меняет людей навсегда.

Товарищи Мраченко и Воронцов возили нас туда на протяжении всего курса, и параллельно проходили обучение. И даже чегой-то усвоили.

— 3 —

***
Эрнест Сергеевич Цыганков оказался лёгким в общении. Простым и искренним. Но в то же время непростым: в силу опыта, знаний и побед на гонках разного масштаба. В силу квалификации. Ощущения того, что перед нами – глыба, мастодонт и зубр отечественного авто и мотоспорта – не было. Я и Боря побеседовали с Маэстро про слепые гонки да жизнь в его кабинете. Боря развернулся как положено: коротко, чётко и по делу. Я молча смотрел и охреневал, не смея вставить ни слова – ибо прозвучало бы это как робкое бляение – а нужен был рык льва или слоновое трубление.

Не меньше.

Маэстро выслушал. По-своему всё понял. Чуть не сразил нас наповал рассказом о заезде ночью в тумане в горах, где наша методика могла быть полезной, поскольку пилоту и штурману приходилось идти, «по приборам». Как в полярной авиации. Лёгким отеческим пендалем послал учиться. Параллельно отдав команду своим аспирантам взять наш материал, приняв его в разработку. В дальнейшем силами кафедры технических видов спорта родилась эта статья: http://sportfiction.ru/articles/slepye-gonki/ С точки зрения попеременно дружного коллектива «Слепых гонок» мальца спорненькая, ну да кто ж там внатуре учёный муж – парочка странных ребят, или целое светило науки? По сути дела, в очередной раз нам стало ясно: мы к этому шли всю жизнь. И шагнули на первую ступеньку к дороге, ведущей команду «Слепые гонки» к реальному авто и мотоспорту – а не покатушкам на пару в режиме экспериментов. Из коих мы выросли уже в далёком две тысячи шестнадцатом году. По стилю общения и подачи мысли Маэстро очень напоминал мне Дока, которого я тогда совсем не знал, но что-то слышал. И, извиняюсь, старика Корли из игры «Full Throttle». Конца прошлого века. Взрослые перцы и их старушки должны помнить, что это такое было за зрелище под названием «Полный газ».

По ходу беседы с Эрнестом Сергеевичем мы выяснили, что методику слепого вождения в качестве тренировки на запоминание трассы применяют в подготовке пилотов болидов в гонках класса «Формула-1». С той лишь разницей, что пилоты «F-1» крутили баранки да жали педали симулятора, а у нас всё происходило вживую, на трассе. С перекрытой картинкой уметь ездить обязаны не только пилоты, но и штурманы. Без слепого вождения никакой штурман «Слепых гонок» штурманом считаться не может. И это, в общем-то, верное дело. Задумай ребята из «F-1» устраивать такое же в реалиях настоящего трека на боевых болидах – мда, на такое слабоумие с отвагой я бы посмотрел. И возможно, принял бы участие. Но слишком велик риск разбиться насмерть. Поломать дорогущую технику. Или поломать себя перед серьёзной гонкой. И если один средненький пилот, по слухам, какой-то то ли «Формулы-3», то ли «Формулы-2» в гоночный сезон «съедает» минимум полмиллиона евро – я даже представить боюсь, сколько в сезон стоит реальный боец «Формулы-1». На это бабло, наверное, можно пару десятков больниц отстроить и обеспечить зарплатами и расходниками весь персонал лет на десять вперёд. Но нет.

Потом, спустя несколько лет, я прицельно искал и нашёл несколько секунд очень похожей методики у «Формулы-1». И нашёл. Этот короткий кусочек находится в одной из серий документального проекта «Формула 1: гонять, чтобы выживать». В одной из двадцати серий двух сезонов. Пройдёт какое-то не очень продолжительное время, я точно определю его местоположение и выложу на канал. Придётся отсматривать материал снова. Но это мелочи.

Итак, что именно мы получили от Эрнеста Сергеевича Цыганкова, и что конкретно мы смогли дать ЦВВМ – или кафедре технических видов спорта? Товарищ Цыганков для нас прежде всего — безоговорочная поддержка и понимание того, что мы вообще делаем. Да, начиная с две тысячи шестнадцатого года, и мне, и Борису Вишнякову стало ясно как день: нас уже не воспринимают как странных чудаков с невнятными отросками на лбу. По большей части в среде, связанной с авто и мотоспортом к «Слепым гонкам», относятся, как минимум, с пониманием. Чего совсем не было видно на первых и самых сложных этапах становления команды, а затем и спортивно-оздоровительного клуба.

Настоящее человеческое участие и, главное, возможность бесплатно получить знания. Вот что самое ценное, что, в принципе, может быть при создании такой сложной штуки как новый вид спорта. Я говорил об этом ранее, с удовольствием повторюсь и сейчас: это дороже денег. Деньги всего лишь топливо, всего лишь следствие и самоцелью не является. А вот ощущения на треке для слепцов – впрочем, тут слепые люди сами скажут своё решительное слово – это бесценно. Ощущение того, что ты на 200, на 300% полезен и это чувствуется после каждого заезда, каждый раз, когда торопливо, с огоньком в голосе после заезда происходит синхронизация данных у пилота и штурмана, подсчёт и анализ ошибок, выработка более полезных стратегий езды – вот самое ценное, что дают «Слепые гонки».

По крайней мере, мне. Полагаю, товарищ Вишняков ещё скажет своё решительное слово. Тем более, есть повод. Грустный, но повод.

Благодаря его стараниям мы вышли на такой уровень, при котором даже фото и видеоматериалы делаем не только мы одни. Раньше с камерой да блокнотом ходил и записывал только я, дабы информация о событии не проходила незамеченной, как это часто бывает.

***
Впервые об этом, безусловно, великом человеке я узнал одиннадцать лет тому назад. Из очередной телепередачи, пытавшейся хоть как-то раскрыть тему людей на двух колёсах – не подумайте, что я про велосипед. Для меня Эрнест Сергеевич Цыганков стал олицетворением того, чем когда-то являлся великий, могучий Советский Союз.

В частности, великолепная и справедливая для класса трудящихся формула: «Спорт – для всех». Не только для избранных, у кого достаточно средств, чтобы им заниматься. В далёком уже 2010-м году я не думал, что однажды пожму его руку. Однако же, встретился, и в семнадцатом году рука человека-легенды уже слабела. Уже тогда летели разведданные, что человек ложиться на некую операцию на глаза. Мы встретились, не смотря ни на что: я, уставший работяга, с налётом подвальной и чердачной пыли на волосах и одежде, с окраины Москвы, вонючий и потный. В тонких, дешёвых и чёрных холодных для зимы ботинках военного образца. И он, Маэстро – чья история немного походила на мою. Мне повезло больше: наша с Борей встреча с грузовиком не стала ни для кого последней в его жизни. Фатальной, но не окончательной.

В отличие от Эрнеста Сергеевича, прошедшего через несчастный случай на гонках. Через смерть чужого ребёнка, чьи родители вовремя не позаботились о безопасности.

Я учился. И Боря тоже учился. И штурман Дэн Воронцов – один из лучших наших штурманов, кстати. Технарь. Кузнец. И Коля Мраченко, талантливый раздолбай, сыплющий вопросами и раздражающий преподавателя – было и такое. Были бы средства, было б лучше с дисциплиной – мог бы стать кем-то вроде Нике Лауды.

После вводного курса нам выдали специальные карточки-аттестаты. Практическую часть проходить мы не стали, просто в силу того, что было не на чем и, главное, не на что.

Но какую-то элементарную базу я получил, впоследствии применяя это на треке. Так, до курса товарища Цыганкова я и понятия не имел, что это очень важно – как именно держать руль при вождении, а в спортивном режиме, когда жмёшь прокатную тележку с четырьмя колёсиками «до талого», педалью дросселя в пол. До выстрелов из выхлопной трубы на сбросе газа. Без подвески и гидроусилителя. Без удобного кресла и какой-либо амортизации, когда перед глазами дорога начинает дрожать и дёргаться. В любую погоду: дождь, снег, плюс, минус. Когда за десять минут ты должен выложиться на полную катушку, постаравшись догнать и перегнать результат местного мастера спорта. Когда в режиме боя «один на один» с тем же мастером спорта ты можешь с ним уже хотя бы бодаться.

Чтобы мастер спорта понимал: лёгкой победы не будет. Придётся капитально шевелить цилиндрами. Ровно то же, скорее всего, произошло и с Борисом Вишняковым. Для него это был вообще Клондайк в плане информации об автоспорте.

— 4 —

Смерть Эрнеста Сергеевича, в принципе, воспринялась мной как закономерное дело. Его не стало девятого января 2021 года. Ему было восемьдесят пять лет. В 2017-м году он и был глубоким стариком. Живым, подвижным, бодрым, весёлым – но уже слабеющим. Мы понимали, что он уже потихоньку отправляется туда, откуда нет возврата.

Это плохая новость для всех нас.

Потому что, в отличие от разных Обещалкиных от шоу-бизнеса, мутных владельцев некоторых картинг-треков и множества паразитных существ в области технических видов спорта, Маэстро был настоящим спортсменом, заслуги которого и перед Отечеством, и перед водителями сложно недооценить. И главный пилот, и первый штурман надеялись, что Эрнест Сергеевич доживёт до наших первых соревнований.

И Борис Вишняков, и я планировали его пригласить, не как судью, а как доброго гостя. Нам очень хотелось показать ему результат и его, и нашей работы. Чтобы старик знал: мы не напрасно потратили несколько минут его драгоценного времени. Возможно, получить какую-то обратную связь, поскольку, более чем уверен, у нас точно не всё прошло бы как по маслу, уж хотя бы в силу новизны процесса.

Мы понимаем, вместе с этим, что кто-то должен это дело продолжать. Просто каждый в своей области. Что ж, остаётся только работать дальше.

Боре Вишнякову – развивать «Слепые гонки» и выйти, наконец, на уровень хотя бы любительских соревнований – не смотря на кажущуюся простоту, это долгая и сложная работа. Уж хотя бы потому, что нам нужна хотя бы десятка сильных, тренированных пилотов и, желательно, столько же штурманов. Чтобы у каждого пилота был свой, удобный, индивидуальный штурман, а у штурмана – свой, сто лет как знакомый, удобный пилот.

Мне – досдать, наконец то, что должен досдать Доку, обзавестись скромным парком учебных мотоциклов, найти подходящую площадку, ангар, где будет хранится мототехника и инструмент – и помимо всего прочего, заниматься инструкторской деятельностью, стараясь делать так, чтобы на дорогах славного града Москвы было как можно меньше дебилов на двух колёсах. Мотошкола, доступная всем – и человеку с деньгами, и дворовому пацану, который благодаря усилием некоторых товарищей, которые большинству трудящихся и не товарищи вовсе – оказались перед выбором между бухлом, наркотой и бессмысленными драками с воровством.

Лично я хочу сделать свой вклад и очистить мои улицы от грязи, перенаправляя слега дебильную подростковую энергию в полезное русло.

До встречи на той стороне, Маэстро. Земля пухом. И ровных дорог – там.